Людмила Минич - Жемчужина из логова Дракона[VolgoDon конвертируется в fb2]
— Все вам не хорошо, — раздраженно сказал он куда–то в толпу, не обращаясь ни к кому определенно. — Это же просто стихи. Истории в красивых словах, понятно? Сказки! — попытался еще раз объяснить им.
— Смысл должон быть, — назидательно вмешался какой–то мастеровой. — Без смыслу красоты не бывает.
— Это почему? — азартно воскликнул Ветер.
— Интересу нет, — ответил мастеровой, и люди вокруг одобрительно загалдели.
«Будут еще меня учить, — подумал Ветер с досадой, — будто лучше меня знают! Я хоть полжизни побирался, зато куда лучше знаю, как стихи надо складывать».
Но торжество его все равно было полным. И больше не оставалось сомнений, откуда взялось такое неожиданное умение. Зеленая Жемчужина. Только прав Дракон, не такая она, как у Брана. Ведь что у старика? Ну, денежная удача. А у Ветра талант, дар необыкновенный. Сильный дар, ведь это по его воле люди молчали, плакали, спорили, вернее, ругались до хрипоты. Он покачал головой. А что он без них, со своими стишками? Может, прав тот мастеровой? И плохо, коль нет интересу?
Наутро Ветер уехал, как ни упрашивал его раздосадованный хозяин. Знакомые еще по первому дню возчики отправлялись с подошедшим обозом в Субадр, ближайший крупный город, и Ветру это было на руку. Правда, если той дорогой домой добираться, непременно в Кетэрсэ попадешь, но Ветер больше не морщился при одном его упоминании. Ремесленник Инхат, знакомый еще по первому дню, тоже оказался из Субадра и за компанию навязался в попутчики. Народу получилось много, и хорошо, потому что край тут разбойный до безобразия. Ветер с удовольствием присоединился к остальным — и спокойнее, и веселее.
Через два дня они добрались до Субадра. Инхат отговорил Ветра отправляться на постоялый двор, зазвал к себе к величайшему неудовольствию второй половины. Да кто ее будет спрашивать? Коня он пристроил у другого знакомого, тот как раз харчевню держал. С ним же уговорился к вечеру привести стихотворца, ведь сегодня второй срочный день, для многих неработный.
И вот Ветер вновь рассказывал о Герте и Арзе, и вновь по–другому. Герт теперь сделался молодым торговцем, которого из зависти решил погубить другой торговец, жадный и очень богатый. Но друзья вызволили Герта из заточенья, и он бежал к себе на родину, отовсюду преследуемый стражей, повстречался в дороге с Арзой. Но оба они знали, что расстанутся, ведь на родине Герта ждала невеста, которой он успел дать слово. Как мужчина, он должен был к ней вернуться. Рассказывая об этом, он видел, как некоторые, особенно мужчины, тяжело вздыхали, иногда чуть заметно.
Новоявленный стихотворец опять закончил в тишине, и тут девочка, дочка Инхата, которую лудильщик взял с собой на представление, вдруг заколотила в ладоши от восторга. Отец принялся вторить ей, и вскоре уже многие хлопали ладонью о ладонь. Ветру еще не приходилось видеть, чтобы актеров так странно приветствовали, а ведь он немало поездил с Брэнном Пересмешником. Но людям в харчевне понравилось. И когда рукоплескание успокоилось и остался лишь многоголосый гомон, Ветер понял, что он, наконец–то, на верном пути. Теперь уже не было бесконечного потока вопросов.
«Вон оно, как в жизни бывает…» — «А вот я б такую Арзу нипочем не бросил!» — «Нет, молодец он, слово дал — держать надо! Это мужик!» — «Жалко–то как их обоих, страсть…» — причитали женщины.
Стихотворцу торжественно поднесли сабы. Каждый хотел с ним выпить, и Ветер, понимая, чем это закончится, взмолился: как же тогда стихи сочинять, налившись сабой до краев. Благодарные слушатели поняли его по–своему: «Садитесь, да садитесь же, скорее! Он снова будет рассказывать!»
Все вокруг зашикали друг на друга. Ветер растерялся.
— А что вам рассказать? Чего хотите?
«Еще про любовь!» — пискнул женский голос, но его сразу освистали. «Про героев что–нибудь», — требовали мужчины. «Про жизнь знатную», «как богатство нажить», «нет, про клад лучше», «нет, про героев»… Люди принялись ругаться по новой, поднялся гвалт. Ветер замахал руками, и вокруг зашикали на слишком рьяных спорщиков. «Про Драконов», — вдруг робко попросила дочка Инхата в наступившем затишье. Народ зашушукался, но Ветру понравилась ее просьба.
— Про Драконов, так про Драконов, — ответил он ей, и девочка зарделась, смущаясь оттого, что стихотворцу приглянулось именно ее желание.
«Видно, пришла пора рассказать про Дракона и Жемчужину, — подумал он почему–то с грустью. — Ведь это можно? Разрешается?»
«Попробуй», — вновь послышался голос Дракона, вернее, собственный голос Ветра, только тоном повыше.
Ветер поймал себя на том, что не хочет рассказывать им о Жемчужине. Это было… свое, личное, невозможно просто так… выплеснуть все это людям, сидевшим перед ним. Да ведь и не расскажешь правды, засмеют его, назовут сумасшедшим. Как он цеплялся за это! Рассказать им сказку о Драконах, и все тут. Ветер продолжал безмолвствовать, нахмурившись, а люди вокруг него терпеливо ждали.
«Попробуй»… Дракон сказал это, потому что знал, как будет трудно. Так ведь каждый сможет побежать за своей Жемчужиной, так ведь все смогут стать такими, как Ветер, или почти такими. И он снова среди них затеряется. Вот теперь он хорошо понимал Силивеста Брана.
«Но можно сказать иначе», — тут же вынырнуло из памяти, — «он посылал Брану каждого, кто встречался тому на пути». — «То есть он мог рассказать это любому?! Так просто? И я, выйдя отсюда, смогу всем рассказать?» — «Попробуй», — сказал Дракон.
Неправду он тогда сказал, ведь не Жемчужина забрала счастье Брана, а всего лишь мысль о том, что ей смогут обладать другие.
— И попробую! — вслух сказал он.
Но Бран мешал Ветру, стоял перед глазами. Он умолял. Он объяснял ему, и Ветер не мог не признать справедливости его слов: ведь что тогда начнется в Ленивых Скалах, не иначе как настоящая охота за сокровищем, и одни будут сталкивать других со своего пути. Ужас, что начнется. Но ведь Дракон, отбивался Ветер, сказал: придет только тот, кто готов. Или это ничего не значит?
«Попробуй», — опять услышал он свой собственный голос, и тогда с усилием стер образ старого Брана, а потом, тоже мысленно, поселил внутри себя Дракона, с виду такого же, как он сам. И начал.
Сначала было очень тяжело. Слова не шли, пришлось помучиться, извлекая их на свет. Но Нимоа оказался на его стороне, и вскоре Ветру стало легче, а потом и совсем хорошо. Он придумал героя Сида, статного и храброго, изобразил его поживее, чтобы придать реальность своей истории. Сид спас от разбойников старого служителя Святилища Драконов, но рана старика оказалась смертельной. Умирая, он поведал Сиду о таинственной Жемчужине, хранящейся в логове Дракона, что даст богатство и счастье тому, кто ее добудет. И Сид отправился в путь. По дороге, конечно, много подвигов совершил, многим людям помог, и так до Бешискура.
